Майданик Б.З.
Начну я, наверное, так – жил да был студент Горного института родом из Первоуральска Коля Мамин. Но, несмотря на молодость, вел геологический кружок в одном из общеобразовательных учреждений города. Для того, чтобы разнообразить вылазки, узнавал расположения старых шахт, рудников, копей.
И в библиотеке областного краеведческого музея, что тогда располагался в Зелёной роще, в 30 томе Записок УОЛЕ, выпущенных в 1910 году, в статье Н. Смирнова Рудные месторождения Шайтанской дачи на Урале» он нашел следующий абзац на странице 90: «Несколько восточнее, по дороге на Зауральский рудник расположена пятая группа работ – «Кацына яма» - известное месторождение эпидотов.
Здесь руда залегает частью в красной железистой глине, частью в типичных эпидозитах и характер её залегания чисто случайный. Работы состояли в одном разносе и нескольких штреках и вскоре были прекращены». Больше он об этой яме в статье не поминал.
К статье прилагалась карта, и, что самое главное, она сохранилась (чего не скажешь о томике из Белинки – там карты нет). Николай тут же скопировал её на кальку и стал сверять со случайно оказавшейся у него геологической картой 50-х годов. Оказалось сложновато. Тогда он взял за точку район Пильной, засек азимут на Кацину яму и перевел тогдашние меры длины в километры, после чего отметил вероятное расположение копи на карте современной. В ближайшее воскресенье он пошёл туда со своими юными геологами – и вышел! Ничего он там, тогда не копал, не искал, довольствуясь тем, что открыл забытую копь.
Вскоре после этого он рассказал об открытии на какой-то студенческой конференции. И, как турецкому астроному у Сент-Экзюпери, ему никто не поверил. Все эти профессора с доцентами, Вертушковы с Авдониными заявили ему: «Лапшу ты нам на уши вешаешь, Коля. Мы расположение Кациной ямы по записям Калугина вычисляли, найти пытались – и не смогли! А ты, студентик, по каким-то запискам, да с первого раза!!!. Быть не может».
Обиделся Николай, правоту свою отстаивать не стал, и была бы эта яма забыта ещё лет на пятьдесят, если бы не парнишка из его кружка Саша Индюков (если я фамилию правильно записал). Впрочем, в 1970 году он был уже не кружковец, а студент 2 курса геофизического факультета. И вот в какой-то теплый день он повел свою группу на эту копь. Ребята взяли с собой инструмент и немножко покопались. Вот с этого момента копь и прогремела на всю страну. Так что неизвестно, кто сделал для неё больше, в смысле второго открытия – Мамин или Индюков?
После этого любители кинулись туда большими толпами. Мамин рассказывал, что заглянув туда на Первое мая, увидел вторую демонстрацию. Только люди держали в руках не портреты членов политбюро, а кирки и лопаты.
Вот после этого Мамина жаба и задавила. Правда, хорошая жаба, положительная. Он стал фанатом копи, изучил её геологическое строение, а попутно и историю открытия. Так что следующая главка основана на его изысканиях.
Сложно поймать чёрную кошку в тёмной комнате…
Не менее сложно было искать материалы о копи. Первое упоминание в печати вышло из-под пера Смирнова, в 1910 году, следующие в 1912, в записках Казанского университета, в статье М. Прянишникова. В сообщениях Геологического музея имени Петра Великого (ныне Ферсмана) очень кратко упоминалось об приобретенных образцах пушкинита. Причём во всех этих сообщениях копь названа Кацыной ямой.
Если посмотреть документы фонда Короткова Евгения Никитича (ГАСО), хранителя музея УОЛЕ с 1907 по 1918 годы, выпускника уральского горного училища, горного техника, большого знатока уральских месторождений камня, то там можно найти упоминания о Кацинской яме
И только в 1913, в статье Ферсмана о леонгардите (интересно, что за статья, я в Интернете ничего о ней не нашёл) эта копь стала Кацной.
Ну а открыл эту копь, как утверждает Николай Алексеевич, Никшин Федор Федорович в 1900 году. Правда, Емлин утверждает, что фамилия первооткрывателя была Никитин, именно так пишется у Калугина.
Калугин. Второй раз я его здесь упоминаю. Звали его Александр Васильевич, а жил он в до сих пор сохранившемся доме по Красноармейской 3. точнее, жил он на втором этаже, а на первом был магазин каменных вещей. Там, наряду с многообразным изделиями из камня, продавались минералогические коллекции в деревянных ящиках с подробным описанием.
Калугин и для себя камушки собирал, для души. Однако после революции, добровольно ли, под нажим, но продал всё Горному институту. Вначале его коллекция была кафедральной, а потом послужила основанием для минералогического отдела Уральского геологического музея.
Посмотрел мамин калугинский архив. По его словам почерк у Калугина был отвратительный, да и человек он был полуграмотный. Только в первый раз, да и то под впечатлением слов Емлина, Мамин прочитал фамилию первооткрывателя как Никитин. Однако, познакомившись получше со свойствами его почерка, понял, что правильнее всё же Никшин.
Вдобавок, в записях упоминалось, что Никшин был кричным мастером. Пытался Мамин найти в первоуральских архивах кричных мастеров Никитиных – и не смог. А вот кричный мастер Никшин в Васильевско-Шайтанском заводе работал. И потомки его до сих пор в Первоуральске живут.
В 1900 году Никшин был 73-х-летним стариком, подрабатывающим охраной границ дачи. Дело в том, что этот участок долгое был спорным и на него претендовали владельцы дачи Верх-Исетского завода, причём тяжба длилась более сотни лет. На эту тему в нашем ГАСО документов выше крыши. В конце концов, уже на исходе века девятнадцатого, суд принял решение в пользу владельцев Шайтанского завода.
Не доверяя своим соседям, те по границе дач построили несколько кордонов и поселили туда сторожами людей, в рудах сведущих. Глядишь – кроме охраны, ещё что-то и откроют – и себе премия, и заводам польза.
Развалины этого кордона, стоящего в полукилометре от копи, Мамин нашел тоже. Небольшая избушка, буквально два на три и за стеной стойло для лошади. Вот Федор гулял по окрестностям, железную руду искал. Там идёт цепь линз Сиверского рудника, так он очередную линзу выискивал.
И опять шаг влево сделаем. В геологических экскурсиях профессора Огородникова этот рудник зовётся Сиверским. Месторождение открыто во второй половине XIX в. и в дореволюционный период частично эксплуатировалось карьерами глубиной до 20 м. однако в вышеупомянутом сочинении Смирнова рудник Северский!
По словам Мамина Сиверскими они стали уже после этого. Да и речка Северка одно время была Сиверкой, однако вернула себе прошлое название, однако не первоначальное. Изначальна она звалась Северной Решёткой.
Так вот, история с открытием. Причин, заставляющих сомневаться в квалификации Смирнова у меня нет. Он пишет, что Кацина яма разрабатывалась на железную руду, но недолго. Бедные были руды на Северском месторождении.
Однако и Мамин, заслуги которого перед геологией Урала весьма велики, утверждает, что месторождение открыто только в 1900 году. Возникают вопросы, пока остающиеся без ответов – что, люди, добывающие железную руду, были идиотами и не видели кристаллов? Да и сотрудник местного лесничества, известный краевед Сергей Ваганов утверждает, что рядом с копью была кузница, от которой осталось много шлака и периодически самокованные гвоздики попадаются. Есть ещё версия, что добытую руду здесь обжигали, чтобы уменьшить вес (какие процессы при этом происходят, мне пока неведомо) и только потом везли на завод.
Я буду придерживаться версии Мамина. Она ведь единственная, и, хотя и полулегендарная, но, благодаря этому, и занимательная.
Так вот, искал Федор железо, а нашёл в полукилометре от своей избы эпидоты. Ну и я на полкилометра от прямого повествования уйду.
Эпидот. Сложный по составу и строению водный силикат алюминия, железа и кальция с многочисленными примесями. Название от греч. «эпидозис» - увеличение, приращение. Синонимы – аллохит, беустит, дельфинит, орендалит, пистацит, таллит, эшерит и др.
Под паяльной трубкой вспучивается и легко плавится. В соляной кислоте растворяется с выпадением в осадок геля кремнекислоты.
Используется как недорогой самоцвет.
Разновидности эпидота:
Пушкинит - бездефектные хорошо образованные кристаллы, иногда довольно крупные, полупрозрачные или просвечивающие в краях, с ярко выраженным гранным плеохроизмом; в одном направлении кристалл непрозрачен, в двух других - меняется соответственно от тёмно-зелёного до густого розовато-тёмнокоричневого.
Пьемонтит - эпидоты с высоким содержанием Mn (14 - 24 % Mn2O3), окрашены в розовый или красно-бурый цвет.
Тавмавит (хромэпидот) - сочно-зелёная хромсодержащая разновидность, назван по месторождению в Бирме.
Вместо того, чтобы доложить о находке хозяевам, Федор передал записочку (а может и сам рванул) в Екатеринбург, к известному предпринимателю Леониду Ильичу Крыжановскому. Леонид владел Уральской минералогической конторой, занимающейся продажей минералов и готовых коллекций из них. Эта фирма была крупнейшим российским поставщиком минералов для музея Петра Великого. Так, с 1911 по 1917 гг. эта контора направила в Музей около сотни ящиков (около 6000 кг) на сумму 4527 руб.
Так вот, работы проводились полунелегально. Весьма возможно, что хозяева Шайтанского завода и знали о них, но закрывали глаза, поскольку отцом Леонида был И. Н, Крыжановский, окружной инженер Южно-Екатеринбургского горного округа и ссориться с ним из-за такой ерунды не хотели.
Впрочем и Леонид понимал, что работы ведутся на чужой территории, поэтому и нет толком о них информации в прессе. Мамин не поленился пролистать газету «Уральский край» за то время, но ничего не узрел.
Теперь о названии. Понятно, что никаких ферсмановских Кацев на копи не было. А вот упоминание о Кацине Мамин нашёл. На стыке веков (до 1904 года) работал на Верх-Исетском заводе секретарём Пётр Егорович Кацин, любитель камушков, оставивший свой след и на Евгение-Максимилиановских копях. Оказывается и на них есть кацина яма. Она находится неподалёку от Большой Евгение-Максимилиановской копи на горе Еловой. В 1887 году Кацин подал заявку в горное управление на открытие месторождения циркона.
И опять мне не даёт покоя мой скепсис, заставляя снять с полки сочинение товарища Карножитского. От пишет, что к лету 1895-го года число известных копей составляло 14 штук, перечисляет все, но Кациной ямы там нет, как нет и цирконовой копи.
Но вернёмся к копи на склоне горы Баран. Мамин предполагает (никаких документов нет вообще), что яму назвали по производителю горных работ, которым и был Пётр Кацин.
Ну и вот ещё одна полулегенда, чтобы закончить эту тему.
Мамин мне рассказывал, что ему рассказывали, что в УПИ, до 30-х годов хранилось две друзы пушкинита, больше метра каждая. Потом их погрузили на сани, чтобы отвезти в музей Горного института – а по пути они исчезли.
Всё!!!
Яма, ставшая делом жизни.
О времени, начавшемся после третьего открытия ямы (первооткрыватель Никшин-Никитин, второоткрыватель Мамин, ну и третий- Александр Индюков), Мамин говорит так: «Когда в 70-х начался бум, срыли вначале весь отвал. Я не любитель отвалов, поэтому на такие действия смотрел спокойно. Но когда начали копать ямы глубиной до 5 метров, я расстроился – какие-то любители здесь роют, чтобы хапнуть, как говорится, и больше ничего. И геологов профессиональных достаточно было, которые тоже для себя, для продажи копали. И я задался целью изучить ее геологически. Прошёл один ствол, потом второй, потом мы их штреком сбили, на горизонте 10 метров. Теперь эта яма изучена идеально. Я пока ничего не публиковал, но у меня две папки толстенных, с массой описаний и анализов. Там интереснейшая геология».
20 лет он провел в этих двух шахте, углубляя их. А кроме этого, штольня, которая тянется на 20 метров. Теперь для Мамина эта копь является эталонной, как метр и килограмм. Теперь он может по выявленным закономерностям искать эпидоты-пушкиниты и в других местах с довольно большой долей вероятности найти. Находит же по такому принципу рубины Кисин.
«Уже после консервации липовских карьеров на территории этого месторождения были обнаружены рубины. Это открытие на кончике пера сделал сотрудник института геологии и геохимии Александр Кисин. До этого он работал в Челябинске и прославился открытием рубинов на Кочкарской площади.
Изучив отчёты геологов, посмотрев, какие породы составляют рудное поле этой области и как они сопряжены, он сделал вывод о вероятности нахождения рубинов и в этих местах. Теперь оставалось проверить его правильность. В ближайший выходной Александр Юрьевич приехал в Липовку на Четвертый карьер (а всего их там восемь), прошёл в нужное место, взял пробу, промыл – целая пригоршня рубинов лежала в лотке! И пусть найденные им камушки крупными не назовешь - вес бездефектных камней не превышает 1 карата, хотя отдельные кристаллы достигают 2-3 граммов, но ведь рубины же!!!».
В последние годы Мамин шахт не копал, а занимался изучением поверхности, в районе копи и нашёл тоже немало интересного.
Находил он кристаллы пушкинита по 12 см длиной. Там же несколько голубых уникальных волосатиков, он даже не знал, что такие существуют. И голубой асбест он там нашёл – никто больше не находил (хотя, может, и не искали).
Месторождения пушкинита есть не только у нас, но и в Канаде, Австрии, Монголии, Пакистане. Но самыми удивительными считались в своё время монгольские пушкиниты. Они были с параллельно волокнистым бисолитом, который давал эффект тигрового глаза. Так вот Мамин на Кацной яме нашел подобные образцы.
Одно время на копь слишком много «любителей» нахлынуло. Но не любит мамин, когда в енму в шахту то и дело заглядывают. Плюнул он, вылез на поверхность, и решил, пока народ не утихомирится, по окрестностям побродить. Буквально в полукилометре от копи он нашёл изумрудно-зелёные цоизиты. Там же были ильмениты размером с ладонь, а вокруг них золотистый такой сфен, сверкающий на солнце золотом. Эту копь, по аналогии, Мамин в честь внучки назвал Катиной ямой.
Как говорит Николай Алексеевич: «Я столько в этим местах нашел, что можно было подобно Евгение-Максимилиановским копям сделать мои. Там был мной открыт ряд минералов, которые никто не находил не то что на яме, но даже в её окрестностях».
Там есть прекрасные гранаты не хуже, чем на Мурзинке, турмалины, индиголиты, не говоря о шерлах. Рядом есть копи на аксинит.
Новейшая история.
Само место постепенно обрастает легендами – ведь принцип «глухого телефона» никто не отменял, это закон природы.
И вот уже любители передают друг другу историю о том, что начали здесь копать ещё в XVIII веке при Демидовых. И неподалёку от ямы находился давным-давно засыпанный вход в штольню, в которой завалило прикованных рудокопов. Откапывать их не стали, выработки бросили. А поскольку души заваленных не могут найти покоя, то и творится на яме всякая чертовщина. В конце 80-х эту штольню пытались даже с помощью АЭ-72 найти – не получилось.
Зато землянка – это реальность, к сожалению, уже сгоревшая. Нашёлся какой-то урод, точнее, компания уродов, организовавшая там пьянку на Новый год. Теперь от «землянки нашей в три наката» осталась одна яма.
А построили эту землянку москвичи еще в конце 80-х, точнее никто не скажет. Я задавал вопросы о ней, да и вообще о истории копи на разных минералогических форумах. К моему счастью, откликнулся один москвич на «Хите Урала». Вот что он пишет:
«Эх, жалко сгорела наша земляночка. Хорошая была. Строили в восьмидесятых - вот точный год не назову, но во второй половине наши ребята (не в курсе, совместно ли с местными) из московского кооператива "Каменный цветок".
"Каменный цветок" был довольно странной организацией, одним из первых перестроечных кооперативов. Полученное под него здание ещё ремонтировали, оборудования ноль, разве кто притащит свой станок для кабашей или барабан, но народ уже вёз образцы и материал со всего Союза. Начальники менялись, кооперативные спецы по деньгам набивали потихоньку карманы, но геологам - что? Им бы в поле.
Как раз советская геология тогда уже начинала успешно разваливаться, народ уходил в хитники.
...Впрочем, это прошлое, и к Кацной яме отношения не имеет. Разве, могу ещё добавить, что существовало свердловское отделение кооператива - несколько человек. Осталась в памяти женщина Эльвира, а также её друг, как помню, строгих нравов такой дядька, имени вот не запомнил, но у него была Нива, которую мы по лесовозным "дорогам" на себе с помощью молодых берёзок частенько таскивали.
На Кацну яму нас забросили, конечно, не только для заготовки дров. Мы должны были потихонечку копать, особо не трогая шурф, в котором перфоратор сломал уже не одно жало. Ну, вернее, компрессор полетел просто.
Кстати, в десяти метрах от входа как-то ковырнул большой казавшийся плоским грязный камушек - лежал на тропинке - и вывернул волосатика размером с голову. А когда парни строили землянку, нашли, в частности, кристалл пушкинита длиной с карандаш (я лично его не видел, но не доверять вроде незачем).
В основном мы ждали прибытия бульдозера Комацу с когтем, чтобы хорошенько эту местность вскрыть. Ну и охраняли землянку, в которой, кроме всего прочего, было дофига инструмента, запасов, и даже некоторая геофизика. Что сказать, неплохо начали готовиться. И, как показывает недавний случай, не зря землянку надо было охранять. Всегда может найтись идиот, кто строить не умеет, а ломать - радуется.
Прошло некоторое время, и "Каменный цветок" развалился. Они постоянно обманывали с зарплатой, что-то ещё не срасталось, вот народ и стал уходить. Мы тоже ушли, стали хитничать вольно, ездили по всему Союзу, а после его развала - по всему бывшему Союзу
Осталась от кооператива хорошая землянка на Кацной Яме... Да и той теперь уже нету. История».
Мамин говорил, что в 2007 году он делал её капитальный ремонт. Колода с наковальней – это маминская, каёлочки оттягивать.
